Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ОБ ОЦЕНОЧНЫХ ПОНЯТИЯХ ОБМАНА И ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ДОВЕРИЕМ В СТАТЬЯХ ОСОБЕННОЙ ЧАСТИ УК РФ
Р.С. ДЖИНДЖОЛИЯ
В действующем Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ) обман и злоупотребление доверием в качестве способов совершения преступления предусмотрены в ст. ст. 159, 159.1 - 159.6 и 165 УК РФ. Это соседство различных по содержанию способов реализации общественно опасных деяний, связанных лишь единством объекта преступного посягательства (собственность), как в следственно-судебной практике, так и в теории уголовного права приводит к стиранию граней между ними, расширению или сужению рамок этих понятий и, в конечном счете, к их отождествлению.
Вопрос осложняется еще и тем, что в УК РФ нет определения понятий обмана и злоупотребления доверием, они считаются оценочными понятиями, а в уголовно-правовой науке по этому поводу существуют различные, подчас исключающие одна другую точки зрения.
В задачу статьи не входит подробный анализ взглядов ученых по этим вопросам. Отметим лишь, что некоторые из них под обманом понимают искажение любых фактов, относящихся к прошлому и настоящему, если это привело к преступному результату, а также умолчание о них <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Боровиков В.Б., Смердов А.А. Уголовное право. Общая и Особенная части / Под ред. В.Б. Боровикова. М., 2014. С. 390.
Придерживаясь точки зрения ученых, считающих, что содержанием обмана могут быть только сведения о событиях и фактах, относящихся к настоящему или прошедшему времени <2>, автор исходит из того, что исказить можно только то, что реально существует или существовало. При обмане искажаются события и явления реальной действительности, иначе говоря - истина, которую философия науки определяет как верное, правильное отражение действительности в мыслях человека. Действительность - это то, что реально существует и отличается от всего логически мыслимого, возможного, вероятного, но пока не существующего <3>.
--------------------------------
<2> См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.Э. Жалинский. М., 2010. С. 267.
<3> Слово "действительность" означает объективный мир во всем многообразии его связей, бытие, окружающая обстановка, положение. В действительности, так как есть, действительно, на самом деле. См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2008. С. 378.
События и явления будущего логически возможны, они могут и произойти и не произойти. Исказить что-то возможное, ожидаемое в будущем, на наш взгляд, нельзя.
Исходя из сказанного под преступным обманом, с нашей точки зрения, следует понимать умышленное искажение истины (или умолчание о ней), ведущее к фальсификации воли противной стороны в целях незаконного получения имущества или прав на него.
В науке уголовного права нет единства и в определении понятия злоупотребления доверием. В ней дискутируют в основном о трех спорных вопросах. Во-первых, о содержании самой дефиниции "злоупотребление доверием", во-вторых, о соотношении понятий "злоупотребление доверчивостью" и "злоупотребление доверием", и, в-третьих, является злоупотребление доверием самостоятельным способом совершения преступления или разновидностью обмана.
По нашему мнению, правы авторы, которые признают злоупотребление доверием самостоятельным способом преступления <4> и под злоупотреблением доверием понимают обещание действий, которые виновный якобы намерен совершить в будущем и за это он получает материальную или денежную выгоду <5>.
--------------------------------
<4> См., например: Борзенков Г. Разграничение обмана и злоупотребление доверием // Уголовное право. 2008. N 5. С. 4 - 7.
<5> См.: Боровиков В.Б., Смердов А.А. Уголовное право. Общая и Особенная части / Под ред. В.Б. Боровикова. С. 390.
Развивая этот тезис, нельзя не отметить, что в таком виде понятие злоупотребления доверием неоправданно сужается указанием на то, что виновный в обеспечение своих будущих действий должен получить материальную или денежную выгоду. Как нам представляется, мошенническое получение выгоды лицом следует связывать с его будущими действиями, которые он должен выполнить в соответствии с условиями договора, но не намерен выполнять без указания на то, что материальная или денежная выгода получена в обеспечение будущих действий.
Итак, уголовно наказуемое злоупотребление доверием, по нашему мнению, представляется как завладение чужим имуществом или правом на него виновным лицом, в связи с ложными обещаниями о совершении определенных действий в будущем.
Четкое определение содержания понятий обмана и злоупотребления доверием не только имеет теоретическое значение, но и представляет практический интерес для следственных и судебных органов. Отсутствие законодательного определения обмана привело, например, к принятию Чеховским городским судом Московской области ошибочного, по нашему мнению, определения по делу З.
В кассационном определении Московского областного суда указано, что "действия лица, путем гадания получавшего с граждан деньги и ценные вещи, правильно квалифицированы как мошенничество" <6>.
--------------------------------
<6> Архив Чеховского городского суда Московской области. 2012.
В данном случае суд признал, что З. завладела имуществом граждан путем обмана, т.е. путем "искажения истины", поскольку ее "предсказания" в будущем не сбылись.
Представляется, что признавать обман при гадании и подобных действиях предсказателей, ясновидящих и т.п. способом преступного завладения чужим имуществом нет оснований. В приведенном примере не существует связи между действиями З. и передачей ей имущества. Содержанием гадания, предсказания или ясновидения являются различного рода предопределения судьбы, событий и явлений, которые якобы "наступят" в будущем. Гадалка, предсказатель или ясновидец не искажают истины (они сами, может быть, не имеет о ней ни малейшего представления), своими действиями они не направляет волю потерпевшего на принятие решения передать деньги или имущество. "Потерпевший" в данном случае платит "за услугу", сознавая при этом, что от гаданий, предсказаний или ясновидения не зависит, произойдут те или иные события или нет (например, в подобных случаях надо было бы привлекать к уголовной ответственности ведущих телевизионной передачи "Звезды и судьбы" или же экстрасенсов за услуги, которые они оказывают) <7>.
--------------------------------
<7> Джинджолия Р.С. Российское уголовное право: понятие, система, институты, оценочные категории: Учебное пособие. Сочи, 2003. С. 177.
Весьма часто, квалифицируя действия виновных как мошенническое завладение чужим имуществом, органы расследования и суд расценивают злоупотребление доверием как мошеннический обман. Так, например, Орехово-Зуевским городским судом Московской области З. была осуждена за то, что она, дав заведомо ложные обещания приобрести телефоны "Apple iPhone 6" ниже рыночной стоимости, завладела 17000 руб. М. и 17000 руб. Т. Действия З. были квалифицированы как мошенничество, совершенное путем обмана <8>.
--------------------------------
<8> Архив Орехово-Зуевского городского суда Московской области. 2015.
Лефортовским районным судом г. Москвы был осужден М., который, будучи командиром студенческого отряда и получая деньги на всех студентов, часть заработной платы присваивал, М. называл им меньшую сумму. Действия М. были квалифицированы как мошенничество путем злоупотребления доверием <9>.
--------------------------------
<9> Архив Лефортовского районного суда г. Москвы. 2012.
С нашей точки зрения, в обоих случаях допущена ошибка в установлении способа преступления: в первом имело место злоупотребление доверием, во втором - обман, а не наоборот, как квалифицировал суд.
Ошибки подобного рода на первый взгляд кажутся несущественными и не влияющими ни на квалификацию содеянного (оба способа являются элементами одного и того же состава преступления - мошенничество), ни на меру назначаемого уголовного наказания. Однако трудно согласиться с такой постановкой вопроса. Смешение понятий обмана и злоупотребления доверием на практике ведет прежде всего к игнорированию принципа индивидуализации наказания.
В уголовно-правовой литературе неоднократно подчеркивалось, что обман как способ совершения преступления обладает большей степенью общественной опасности, чем злоупотребление доверием <10>.
--------------------------------
<10> См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.Э. Жалинский. С. 266.
Обман по своей сущности более активен и опасен. При этом потерпевший лишен возможности предотвратить отрицательные последствия своего поведения, будучи убежденным в его обязательности или выгодности. Обман имеет распространенность, нежели злоупотребление доверием <11>.
--------------------------------
<11> Там же. С. 267.
Как свидетельствует судебная практика, при злоупотреблении доверием потерпевший зачастую виноват сам (в приведенном деле по обвинению З. потерпевшие стремились приобрести телефоны вне торгующих организаций), так как доверились малознакомому или вовсе незнакомому человеку. Потерпевший имеет возможность предотвратить невыгодные последствия своего поведения, проявив определенную долю осмотрительности, разборчивости в знакомствах, в средствах достижения своих целей. Под влиянием обмана лицо, введенное в заблуждение, не подозревает отрицательных последствий своего поведения и подчас вообще лишено возможности действовать иным образом.
Например, работник отдела социального обеспечения обязан назначить пенсию по документам, о подложности которых он не подозревает. По-иному он поступить не может. Смешение понятий обмана и злоупотребления доверием ведет на практике к назначению наказания без учета степени их общественной опасности, иначе говоря, к нарушению принципа индивидуализации наказания и вытекающим из этого нежелательным последствиям.
Статья 73 УПК РФ относит способ совершения преступления к обстоятельствам, подлежащим установлению и доказыванию органами предварительного следствия, дознания и при разбирательстве уголовного дела в судах. От правильного установления его зависит не только квалификация содеянного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и нормой уголовного закона, но и доказанность самого преступления. В противном случае, по нашему мнению, будет нарушено право обвиняемого на защиту. Он должен знать четкие границы предъявленного ему обвинения и в соответствии с этим строить свою защиту.
Задача науки уголовного права состоит в том, чтобы разграничить важнейшие правовые понятия, определить их содержание и тем самым помочь правильному и единообразному применению их на практике. Отсутствие законодательного определения понятий обмана и злоупотребления доверием приводит к тому, что и в науке уголовного права они трактуются по-разному. Имеются попытки неоправданно расширить границы уголовно наказуемого мошенничества путем включения в него деяний, не являющихся преступными, что, в свою очередь, на практике может привести к расширению действия уголовного закона. Так, например, насколько правомерно допускать возможность признания присвоения или растраты чужого имущества разновидностью мошенничества, в частности, совершенного способом злоупотребления доверием.
Как известно, присвоение или растрата чужого личного имущества, правомерно оказавшегося во владении присвоившего или растратившего, является самостоятельным преступлением по УК РФ (ст. 160), в которых этот состав существует наряду с мошенничеством. В УК РФ аналогия закона не допускается. Также надо иметь в виду, что виновный при совершении мошенничества имеет умысел на завладение чужим имуществом до передачи имущества или хотя бы в момент его передачи. Как при присвоении, так и при растрате чужого имущества умысел на его хищение возникает у виновного после правомерного перехода к нему этого имущества по воле собственника или иного владельца.
Нельзя не обратить внимания и на попытки некоторых ученых расширить границы уголовно наказуемого обмана. Вряд ли можно согласиться с мнением, что мошенник может предложить потерпевшему подержать, присмотреть, поднести вещи последнего, но может также вынудить последнего путем разнообразных хитростей попросить его об этой услуге. В обоих случаях обман состоит в причинно-следственной связи с завладением имуществом. В данном случае применение обмана в качестве средства завладения имуществом и передача имущества самим потерпевшим по своей воле исключает возможность говорить о краже.
Согласно изложенной точке зрения, если, например, А. попросил Б. присмотреть за его вещами и сам ушел в билетную кассу, а Б., воспользовавшись отсутствием собственника, похитил вещи, то в действиях Б. следует усмотреть состав мошенничества. Такое толкование понятия преступного обмана представляется неверным. Как справедливо отмечается в уголовно-правовой литературе, хищение при мошенничестве может иметь место лишь в том случае, когда путем обмана или злоупотребления доверием виновный получает имущество либо в собственность, либо в пользование, либо во владение, с фактическим приобретением права распоряжаться имуществом <12>.
--------------------------------
<12> См., например: Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации. Комментарий. Судебная практика. Статистика / Под общей ред. В.М. Лебедева, отв. ред. А.В. Галахова. М., 2009. С. 269.
В литературе высказано мнение о том, что если при оформлении договора проката (ст. 626 ГК РФ) виновный имел намерение завладеть имуществом, полученным по договору, то он действовал путем мошеннического обмана, если же такое намерение возникло после получения имущества, то завладение осуществлено путем злоупотребления доверием.
В уголовно-правовой литературе также указывается, что завладение чужим имуществом путем злоупотребления доверием будет иметь место лишь в том случае, когда лицо при оформлении договора проката имело намерение присвоить полученное по договору. Состав мошенничества будет и тогда, когда виновный хотя и не имел такого намерения, но после получения имущества по договору проката распорядился им как своей собственностью.
Приведенные высказывания являются еще одной попыткой раздвинуть рамки понятия преступного мошенничества и подвести под этот состав деяния, не являющиеся преступными.
Мошенничество можно определить как совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц или приобретение права на чужое имущество, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества путем обмана или злоупотребления доверием. Получение имущества по договору проката без намерения распорядиться им как своим собственным есть получение его во временное владение и пользование на основе гражданско-правового договора. Отсутствие умысла присвоить полученное по прокату имущество свидетельствует о том, что в действиях лица нет состава преступления. Невозвращение взятой по договору проката вещи при отсутствии умысла на ее завладение при заключении договора не влияет на правовую оценку действий виновного и должно влечь за собой гражданско-правовую ответственность. Именно так подходит к разрешению этих вопросов и судебная практика.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" <13> говорится: "В случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него". "...Судам следует учитывать, что указанные обстоятельства сами по себе не могут предрешать выводы суда о виновности лица в совершении мошенничества. В каждом конкретном случае необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства".
--------------------------------
<13> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" // Российская газета. 12.01.2008. Федеральный выпуск N 4561 (0).
На основании изложенного можно прийти к выводу о необходимости законодательного закрепления понятий обмана и злоупотребления доверием в форме примечания к ст. 159 УК РФ и четкого разграничения их содержания наукой уголовного права и практикой применения уголовного закона о составах мошенничества.
Список использованной литературы
1. Боровиков В.Б., Смердов А.А. Уголовное право. Общая и Особенная части / Под ред. В.Б. Боровикова. М., 2014.
2. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.Э. Жалинский. М., 2010.
3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2008.
4. Джинджолия Р.С. Российское уголовное право: понятие, система, институты, оценочные категории: Учебное пособие. Сочи, 2003.
5. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации. Комментарий. Судебная практика. Статистика / Под общ. ред. В.М. Лебедева, отв. ред. А.В. Галахова. М., 2009.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.