Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Прокурорский надзор. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ ПРОКУРОРАМИ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ О НЕДОПУСТИМОСТИ НАРУШЕНИЯ ЗАКОНА
А.Ю. ВИНОКУРОВ
В 2014 году исполнилось пятнадцать лет со времени вступления в силу Федерального закона от 10.02.1999 N 31-ФЗ "О внесении изменении и дополнении в Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" (далее - Закон N 31-ФЗ) <1>, которым в Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" (далее - Закон о прокуратуре) <2> была включена ст. 25.1, дополнившая арсенал прокурорских полномочий правом прокурора направлять в письменной форме должностному лицу предостережение о недопустимости нарушения закона. Следует отметить, что данная новелла символизировала возвращение законодателем прокурорам правомочия, которым они обладали в период действия до 1992 г. Закона СССР от 30.11.1979 "О прокуратуре СССР" <3>, статьей 25.1 которого предусматривалось, что "предостережение о недопустимости нарушения закона письменно объявляется прокурором должностным лицам и гражданам в целях предупреждения правонарушений при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях" <4>.
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1999. N 7. Ст. 878 (с послед. изменениями).
<2> СЗ РФ. 1995. N 47. Ст. 4472 (с послед. изменениями).
<3> Ведомости ВС СССР. 1979. N 49. Ст. 843 (с послед. изменениями).
<4> Следует оговориться, что цитируемая норма была включена в данный законодательный акт Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16.06.1987 N 7188-XI (Ведомости ВС СССР. 1987. N 25. Ст. 349), то есть советские прокуроры имели не столь продолжительный опыт применения рассматриваемого акта реагирования.
Незадолго до отмеченных нововведений В.З. Гущин отмечал, что "такая мера прокурорского реагирования, как письменное предупреждение (предостережение) о недопустимости нарушения закона с разъяснением ответственности в случае его совершения, из российского законодательства изъята преждевременно и необоснованно", и предлагал дополнить соответствующими положениями ст. ст. 22 и 27 Закона о прокуратуре <5>. В свою очередь, раскрывая специфику внесенных Законом N 31-ФЗ новелл, профессор В.П. Рябцев подчеркивал важность восстановления в Законе о прокуратуре такого профилактического средства прокурорского воздействия, как предостережение о недопустимости нарушения закона, указывая, что отказ в 1992 г., а в последующем и в 1995 г. от рассматриваемого полномочия "отчасти объяснялся тем, что нередко прокуроры прибегали к предостережению, которое являлось средством профилактики правонарушений, в случаях, когда правонарушение уже совершено и требовались иные меры воздействия. Однако вместо корректировки практики последовал волюнтаристский отказ от предостережения... Научными же исследованиями прокурорской практики была установлена высокая эффективность этой меры профилактического воздействия" <6>.
--------------------------------
<5> См.: Гущин В.З. Если нарушено право граждан на объединение (о правовых средствах прокурорского надзора по устранению таких нарушений) // Журнал российского права. 1998. N 4 - 5.
<6> См.: Рябцев В. Прокуратура приобретает новые полномочия // Российская юстиция. 1999. N 4.
С учетом наработанной правоприменительной практики, а также принимая во внимание сложившиеся в науке о прокурорской деятельности позиции в отношении отмеченного полномочия прокурора и используя сравнительно-правовой метод, попытаемся рассмотреть сущность указанного правового института прокурорского надзора.
В отличие от союзного закона ст. 25.1 Закона о прокуратуре в своей первоначальной редакции обозначила в качестве адресата прокурорского внимания должностное лицо, поскольку с 1992 г. граждане были исключены из круга поднадзорных прокурорам субъектов. Однако следует отметить, что Законом N 31-ФЗ круг субъектов надзора был расширен за счет включения в него руководителей коммерческих и некоммерческих организации. Таким образом, законодатель создал коллизию, связанную с тем, что понятие "должностное лицо", как оно и воспринималось до 1999 г., осталось статусным признаком для работающих в государственных и муниципальных структурах субъектов, в то время как руководители коммерческих и некоммерческих структур занимают особое правовое положение, в связи с чем ст. 25.1 Закона о прокуратуре не допускает объявления им предостережения. Любые попытки провести аналогии, в том числе со ст. 2.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (далее - КоАП РФ) <7>, где рассматриваемые субъекты по умолчанию охватываются понятием "должностное лицо", заведомо спекулятивны и необоснованны.
--------------------------------
<7> СЗ РФ. 2002. N 1 (ч. 1). Ст. 1 (с послед. изменениями).
Поскольку проведенный нами анализ выдвигавшихся в порядке законодательной инициативы законопроектов не выявил попыток разрешения в Законе о прокуратуре имеющей место коллизии, полагаем возможным привести собственное мнение по этому поводу. Так, в одной из работы мы предлагали дополнить ст. 21 Закона о прокуратуре примечанием следующего содержания: "Примечание. В целях применения настоящей и последующих статей главы 1 и главы 2 раздела III настоящего Федерального закона под должностными лицами понимаются представляющие перечисленные в пункте 1 статьи 21 органы и организации лица, осуществляющие свою деятельность на постоянной или временной основе либо в силу специального полномочия" <8>.
--------------------------------
<8> См.: Винокуров А.Ю. К вопросу о совершенствовании правового регулирования надзорной и иной деятельности прокуроров // Актуальные вопросы российского права. М.: МосГУ, 2010. Вып. 17.
Также мы высказывались о необходимости оговорки в ст. 25.1 Закона о прокуратуре о том, что речь идет о готовящихся нарушениях закона, не носящих уголовно наказуемого характера, как это прямо отражено в ст. 6 Федерального закона от 25.07.2002 N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" <9>. На наш взгляд, изначально неправильно в одной норме объединены общие основания для объявления предостережения должностному лицу и основания, вытекающие из законодательства о борьбе с экстремизмом <10>. Их следовало излагать в отдельных нормах. Об имеющем место расхождении в формальном подходе к названиям классического (о недопустимости нарушения закона) и специального (о недопустимости осуществления экстремистской деятельности) предостережения прямо упоминали в своей статье В.Ю. Панченко и И.Ю. Макарчук <11>.
--------------------------------
<9> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3031 (с последующими изменениями).
<10> Часть первая ст. 25.1 Закона "О прокуратуре" была изменена Федеральным законом от 25.07.2002 N 112-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" // СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3029 (с послед. изменениями).
<11> См.: Панченко В.Ю., Макарчук И.Ю. Предостережение как правовое средство // Законность. 2013. N 6.
В итоге часть вторая ст. 25.1 Закона о прокуратуре, несмотря на расширение круга адресатов предостережения, до сих пор повествует о возможной ответственности лишь должностного лица в случае неисполнения им требований, изложенных в данном акте прокурорского реагирования, в то время как адресатами предостережения являются также руководители общественных (религиозных) объединений и иные лица при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях, содержащих признаки экстремистской деятельности. По нашему мнению, указанный недостаток можно устранить путем исключения из нормы слов "указанном" и "должностное" <12>.
--------------------------------
<12> Подробнее об этом см.: Винокуров А.Ю. Правовая регламентация "общенадзорных" полномочий прокурора нуждается в совершенствовании // Научные труды Московского гуманитарного университета. М.: МосГУ, 2006. Вып. 63.
Важное значение для формирования единообразной правоприменительной практики имеют положения указания Генерального прокурора РФ от 06.07.1999 N 39/7 "О применении предостережения о недопустимости нарушения закона" (далее - указание) <13>, в подпункте 1.1 которого закреплено: "предостережение применять только при осуществлении надзора за исполнением законов и законностью правовых актов". С позиции действующего законодательства, с одной стороны, это требование корреспондирует с главой 1 раздела III Закона о прокуратуре, в которой и расположена ст. 25.1, наделяющая прокуроров полномочием в рамках такой отрасли, как надзор за исполнением законов (далее также - общий надзор). Вместе с тем п. 1 ст. 27 Закона о прокуратуре, раскрывающий полномочия прокурора в рамках другой отрасли - надзора за соблюдением прав и свобод человека, прямо предписывает прокурорам использовать полномочия, предусмотренные ст. 22 Закона о прокуратуре, то есть в том числе и предостережение о недопустимости нарушения закона.
--------------------------------
<13> СПС "КонсультантПлюс". К слову, в настоящее время это фактически единственный организационно-распорядительный документ, непосредственно посвященный порядку применения акта прокурорского реагирования.
С другой стороны, упомянутая норма указания обязывает прокуроров "для профилактики нарушений закона при производстве дознания, предварительного следствия и при рассмотрении дел судами использовать иные средства прокурорского реагирования, предусмотренные законом". Из чего методом исключения можно сделать вывод, что допустимо применять предостережение и во всех иных сферах прокурорского надзора, кроме надзора за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия. Полагаем, что данный вопрос нуждается в обсуждении.
Так, один из специалистов в области надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия Н.В. Буланова отмечает, что "таких актов прокурорского реагирования, как протест, представление, предостережение о недопустимости нарушения закона (ст. ст. 23, 24, 25.1 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"), УПК РФ не знает. Это позволяет говорить о том, что в уголовном судопроизводстве их использовать недопустимо" <14>. Это суждение справедливо с точки зрения действующего законодательства и позиции, высказанной в пп. 1.1 указания. Вместе с тем, очевидно, было бы опрометчиво говорить о тотальной невостребованности предостережения как превентивного акта реагирования в надзорных взаимоотношениях прокурора со следователями и дознавателями. В этом смысле мы поддерживаем позицию А.В. Гриненко, который предлагает предоставить прокурору "новое полномочие - направлять в адрес следователя письменное предостережение о недопустимости нарушения закона, установив непосредственно в УПК процедуру, закрепленную в настоящее время Законом о прокуратуре" <15>. Вместе с тем полагаем необходимым законодательно распространить это правомочие на всех поднадзорных прокурору участников процессуальной деятельности со стороны обвинения.
--------------------------------
<14> Буланова Н.В. Обеспечение прав человека в уголовном судопроизводстве средствами прокурорского надзора // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. N 11.
<15> Гриненко А.В. Полномочия прокурора должны быть конкретизированы // Законность. 2011. N 2.
В настоящее время о возможности применении предостережения в рамках надзора за Следственным комитетом РФ упоминает Приказ Генерального прокурора РФ от 09.02.2012 N 39 "Об организации прокурорского надзора за деятельностью Следственного комитета Российской Федерации вне уголовно-процессуальной сферы" <16>, но, как видно из его названия, речь идет правоотношениях, складывающихся в рамках общего надзора.
--------------------------------
<16> Законность. 2012. N 4.
Как известно, наряду с процессуальной деятельностью отраслевым предметом надзора, раскрываемым в ст. 29 Закона о прокуратуре, охватывается и исполнение законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, однако в части надзорных полномочий данный законодательный акт содержит отсылку к специальному законодательству. Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" (далее - Закон об ОРД) <17> содержит крайне ограниченный перечень полномочий прокурора в соответствующей сфере правоотношений и предостережения в нем нет.
--------------------------------
<17> СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3349 (с послед. изменениями).
Вместе с тем в комментарии к ст. 21 указанного законодательного акта, раскрывающей сущность прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью, констатируется, что "в целях предупреждения возможных... нарушений Закона в ОРД используются предостережения" <18>. В свою очередь, в совместной статье Г. Дытченко и Е. Никитина отмечается, что "предостережение прокурора как акт прокурорского реагирования может быть объявлено руководителю оперативного подразделения в случае выявления обстоятельств, которые могут привести к нарушению законов. Этот акт реагирования используется достаточно редко. Однако практика знает примеры объявления предостережении в случае отказа в предоставлении прокурору для проверки оперативно-розыскных материалов" <19>. К слову, ни действующий Приказ Генерального прокурора РФ от 15.02.2011 N 33 "Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при осуществлении оперативно-розыскной деятельности" <20>, ни его предшественники при перечислении в них более широкого, чем в Законе об ОРД, объема надзорных полномочий прокурора не называют права объявлять предостережение. Не учитывается такая работа и в ведомственной статотчетности.
--------------------------------
<18> См.: Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Под ред. А.И. Алексеева и В.С. Овчинского. М.: Проспект, 2011.
<19> Дытченко Г., Никитин Е. Проблемы организации надзора за законностью оперативно-розыскной деятельности // Законность. 2008. N 10.
<20> Законность. 2011. N 5 (с послед. изменениями).
В отношении направления предостережения судебным приставам мы неоднократно высказались в своих работах, поскольку в отсутствие четкого законодательного закрепления полномочий прокурора в рассматриваемой сфере правоотношений правоприменительная практика пошла по пути заимствования "общенадзорных" полномочии <21>, что, безусловно, не распространяется на вопросы осуществления судебными приставами дознания.
--------------------------------
<21> См., например: Винокуров А.Ю. Надзор за исполнением законов судебными приставами // Законность. 2000. N 1.
Наконец, последней отраслью прокурорского надзора выступает надзор за исполнением законов администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание и назначаемые судом меры принудительного характера, администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу, однако в ст. 33 Закона о прокуратуре, раскрывающей полномочия прокуроров, право на объявление предостережения не называется, что является недостатком в правовом регулировании, поскольку рассматриваемая сфера правоотношении имеет схожие с "общенадзорными" черты. Отраслевой Приказ Генерального прокурора РФ от 30.01.2007 N 19 "Об организации прокурорского надзора за исполнением законов администрациями органов и учреждении, исполняющих уголовные наказания, следственных изоляторов при содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" <22> не содержит установок на сей счет, однако в разделе 6 ведомственной статотчетности по форме УИС "Сведения о результатах надзора за законностью исполнения уголовных наказаний" имеется соответствующая строка, согласно которой, например, в 2012 г. прокурорами было объявлено 1796 предостережений.
--------------------------------
<22> СПС "КонсультантПлюс".
Таким образом, подводя итог экскурсу по отраслям надзорной функции, следует отметить, что далеко не в каждой сфере прокурор может использовать право на объявление предостережения, однако имеется потребность в законодательном распространении на них этого правомочия.
Как мы уже отметили, в качестве адресата предостережения, если не брать во внимание сферу противодействия экстремизму, выступает должностное лицо в его узком понимании как представителя публичной власти. В подпункте 1.4 указания подчеркивается это обстоятельство, однако оговаривается, что предостережение может объявляться также руководителям и другим работникам коммерческих и некоммерческих организаций, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции. По нашему мнению, выделенная группа субъектов с точки зрения соотношения ст. ст. 21 и 25.1 Закона о прокуратуре не попадает в круг адресатов рассматриваемого акта реагирования, а кроме того, в основной своей массе, если не считать руководителей организации, еще и неподнадзорна прокурору.
Вместе с тем практика направления предостережении указанным и иным лицам получила широкое распространение. Не случайно в ведомственной статотчетности по форме ОН "Надзор за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина" соответствующая графа называется "Предостережено лиц о недопустимости нарушения закона", что позволяет наполнять ее разнообразными сведениями. Во избежание обвинения в голословности приведем конкретные примеры из публикации прокурорских работников.
В. Черняков, описывая фабулу одного дела, отмечает, что "прокурор объявил предпринимателю предостережение" <23>. В свою очередь, О.Г. Шамшина отмечает, что "руководителям трех коллекторских агентств прокурором Челябинской области объявлены предостережения в связи с направлением ими гражданам писем с угрозами распространения информации об имеющейся у них задолженности" <24>. В статье А.В. Паламарчука отражено, что "по поручению Генеральной прокуратуры РФ органы прокуратуры Москвы наиболее крупным 7 магистральным провайдерам, находящимся на территории города, объявили предостережения о недопустимости нарушения требовании Закона о персональных данных" <25>. На фоне широко распространенной практики направления предостережении субъектам предпринимательской деятельности интересен пример объявления предостережения нотариусам <26>.
--------------------------------
<23> Черняков В. Надзор за исполнением законов об участии граждан в долевом строительстве многоквартирных домов // Законность. 2008. N 9.
<24> Шамшина О.Г. Прокурорский надзор за исполнением законов о защите интересов государства и общества // Прокурор. 2012. N 4.
<25> Паламарчук А.В. Надзор за исполнением законодательства о персональных данных в сети Интернет // Законность. 2010. N 12.
<26> См.: Лукьяненко Ю. Инициатива должна иметь результат // Законность. 2010. N 2.
Приведенные сведения из практики подчеркивают необходимость законодательного расширения круга адресатов предостережения, поскольку мы не сомневаемся в ситуативной обусловленности реагирования прокуроров в рассмотренных и иных случаях, однако все это должно основываться на нормах закона, а не просто на соображениях допустимости.
Анализ правоприменительной практики показывает, что предостережения нередко направляются по факту уже свершившегося нарушения закона. По этому поводу А. Кривоносов отмечает, что "такая практика не является правильной и подлежит корректировке, поскольку предостережение как превентивная мера не достигает своей цели, отчего ценность его крайне невелика". И в то же время подчеркивает, что "в процессе осуществления надзора за законностью решений, принимаемых органами административной юрисдикции, допустимо практиковать объявление предостережении должностным лицам таких органов, когда на протяжении длительного времени вскрываются однотипные нарушения с их стороны, что дает основания говорить об их устойчивом характере" <27>. Подобная позиция оправдывается положениями пп. 1.3 указания, с одной стороны, не допускающего параллелизма в прокурорском реагировании, а с другой стороны, подчеркивающего, что "в конкретной ситуации (на основе ее правовой оценки) предостережение должностному лицу может быть объявлено одновременно наряду с другими средствами прокурорского реагирования". Вместе с тем достаточно лаконично по такому поводу высказалась в своей работе Н.В. Субанова, отметив, что "неправильное понимание целей применения предостережения нередко приводит к направлению его после свершившихся фактов нарушений, а также объявлению его лицам, не имеющим статуса должностного лица либо непричастных к предполагаемому правонарушению" <28>.
--------------------------------
<27> Кривоносов А. Прокурор как участник производства по делам об административных правонарушениях // Административное и муниципальное право. 2009. N 1.
<28> Субанова Н.В. Прокурорский надзор за исполнением законодательства о лицензировании: вопросы теории и практики. М.: Юриспруденция, 2010 // СПС "КонсультантПлюс".
Действительно, ст. 25.1 Закона о прокуратуре определяет допустимость направления предостережения лишь при наличии сведении о готовящихся противоправных деяниях, а на основании выявленной системы уже допущенных нарушений закона, безусловно, можно предполагать с условной долей вероятности последующие противоправные деяния, однако для целей предупреждения как раз и служит указание в резолютивной части вносимого на основании ст. 24 Закона о прокуратуре представления об устранении причин и условий, способствующих допущенным нарушениям закона. Отстаивание позиции правомерности одновременного внесения представления и направления предостережения является в современных условиях неубедительной попыткой оправдать банальную погоню за показателями.
Как показывает анализ правоприменительной практики, далеко не всегда применение рассматриваемого полномочия осуществляется прокурорами с соблюдением требований ст. 25.1 Закона о прокуратуре, которая в действующей редакции предписывает направлять предостережение в письменной форме должностным лицам. То есть законодатель на стадии реагирования прокурора исключает непосредственный контакт с адресатом предостережения. Однако фактически применяются положения подпункта 2.3 указания, согласно которому предостережение должностному лицу нужно объявлять под расписку непосредственно в прокуратуре, а в целях обеспечения гласности и повышения профилактического воздействия предостережения допускается объявление его по месту работы виновного лица, в том числе в процессе рассмотрения результатов проверки на собрании трудового коллектива либо при рассмотрении коллегиальным органом акта прокурорского реагирования. Соответственно, прилагаемый к указанию бланк предостережения предусматривает необходимость подписания его адресатом по факту объявления.
Не умаляя важности именно такого алгоритма применения предостережения, отметим, что ст. 25.1 Закона о прокуратуре этого не предусматривает. В первоначальной редакции этой статьи было закреплено, что "прокурор объявляет в письменной форме должностному лицу предостережение о недопустимости нарушения закона", однако и эта формулировка императивно не понуждала потенциального нарушителя являться в прокуратуру <29>, а тем более заслушивать содержание акта прокурорского реагирования в присутствии кого бы то ни было. В этой связи не вполне понятна высказываемая В.П. Беляевым чрезмерно эмоциональная позиция о том, что "такая (ныне действующая - А.В.) редакция Закона вызывает у нас категорическое возражение. Если ранее непосредственному объявлению предостережения предшествовала довольно-таки неприятная для должностного лица процедура вызова в прокуратуру, дачи объяснения, то в настоящее время это средство прокурорского реагирования обескровлено, выхолощено, превращено в пустую формальность" <30>.
--------------------------------
<29> В ст. 22 Закона о прокуратуре закреплено право прокурора вызывать должностное лицо по факту нарушения закона, а не одних лишь предположений о его совершении в будущем.
<30> Беляев В.П. Сущность надзора и некоторые пути его оптимизации // Российский следователь. 2005. N 12.
Напротив, в ст. 25.1 союзного Закона о прокуратуре прямо закреплялось, что "о предостережении прокурор вправе сообщить администрации или общественным организациям по месту работы, учебы или жительства лица, которому вынесено предостережение". Правоприменительная практика идет еще дальше. Так, в своей статье, приводя пример, Р.Р. Сеченова пишет, что "самые злостные неплательщики (заработной платы) публично в присутствии СМИ получили из рук руководителей органов прокуратуры предостережения о недопустимости нарушения закона и возможном привлечении к ответственности" <31>.
--------------------------------
<31> Сеченова Р.Р. Правозащитная деятельность органов прокуратуры вне уголовно-правовой сферы // Законность. 2011. N 1.
По данному вопросу выскажем следующее мнение. Подобные дополнения в процедуру объявления предостережений, если они прямо не предусмотрены законом, могут оспариваться в судебном порядке на предмет правомерности их применения, в том числе и по мотиву защиты деловой репутации и доброго имени. Кроме того, тем самым, на наш взгляд, подрывается закрепленный в ст. 4 Закона о прокуратуре принцип законности, которым должны руководствоваться прокуроры в своей деятельности.
Подводя итого изложенному, подчеркнем, что в силу ограниченности объема статьи нами рассмотрены далеко не все аспекты, сопряженные с законодательным регулированием процедуры реализации прокурором права направлять предостережение о недопустимости нарушения закона и правоприменительной практикой. В частности, мы сознательно не затронули специфику объявления предостережения в сфере противодействия экстремизму, поскольку она заслуживает отдельного разговора. Многое из того, что в настоящее время сопровождает практику применения прокурорами предостережения и не вытекает напрямую из требовании Закона о прокуратуре, необходимо законодательно закрепить, поскольку, как верно отметили в своей работе В.Г Бессарабов и К.А. Кашаев, "недопустимо, чтобы предостережения прокурора, вытекающие из его полномочий, лишь сотрясали воздух и не исполнялись" <32>. Вместе с тем прокурор, будучи носителем властных полномочии и стремясь к достижению закрепленной в ст. 1 Закона о прокуратуре цели обеспечения единства и укрепления законности, должен при этом сам не выходить за рамки дозволенного законом, поскольку стремление компенсировать недостатки в законодательстве жизненной необходимостью и прочими оправдательными мотивами в конечном счете может негативно сказываться на общественном рейтинге института прокуратуры.
--------------------------------
<32> Бессарабов В.Г., Кашаев К.А. Защита российской прокуратурой прав и свобод человека и гражданина: Монография. М.: Городец, 2007 // СПС "КонсультантПлюс.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Прокурорский надзор, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.